Татьяна Черниговская: Все человечество спятило

Интервью Татьяны Черниговской

 

Татьяна Черниговская и Николай Усков обсудили мат в русском языке, жизнь до 140 лет, киборгов и восстание машин, наше общее психическое здоровье, а также мужской и женский мозг. Мы публикуем беседу целиком.

 

 

 

 

Про формирование человека

Николай Усков: Поскольку я историк, меня волнует история мозга, а не только его нынешнее состояние. Человек разумный появился на нашей земле 40 тысяч лет назад, а цивилизация — письменность, государство, культура —где-то около третьего тысячелетия до н.э. Чем человек разумный так долго занимался? 37 тысяч лет мы не знаем вообще что было с его мозгом.

 

Татьяна Черниговская: Во-первых, вы оптимист, если верите, что человек разумный появился. У меня лично нет доказательств того, что это действительно случилось.

 

Но если без шуток, то вопрос со временем очень трудный. Естественно, документов никаких нет и быть не может, а значит это только, что кого-то откопали. Откапывают все время. Ни у кого из тех, чьи останки попали к специалистам, на лбу не написано homo sapiens он или нет.

 

Конечно, вы будете правы если скажете, что есть анатомические особенности, объем мозга. Но, скажем, у неандертальцев мозг был больше чем у homo sapiens. Поэтому были другие игроки на этом поле. Homo sapiens, неандертальцы, homo altaensis, денисовский человек, который был обнаружен на Алтае – эта история все время меняется. Думаю, что это вовсе не 37 тысяч лет, а 370 тысяч.

 

Мы главных вещей не знаем и не узнаем никогда. Например, где тот гений, который придумал ложку или иголку? До нас дошли очень отрывочные сведения.

 

Сейчас первую скрипку играет генетика. Еще несколько лет назад на лекциях студентам я говорила, что неандертальцы нас особо не интересуют, потому что это тупиковая ветвь, они нам не родственники: бастарды, незаконнорожденные и вообще – какое нам до них дело. Сейчас так сказать уже нельзя, потому что секвенирован геном неандертальца и геном человека.

 

Генетики очень серьезно работают, есть объективные и точные данные про то кто, кому родственник, а кто, кому – тупиковая ветвь. Получается, все это – наши родственники, что пугает.

 

Николай Усков: Вы щадите аудиторию. Нужно представить таблицу эволюции человека, где нарисован неандерталец и потом человек разумный из школьных учебников по биологии. Представьте, что вашим соседом по лестничной клетке является неандерталец.

 

 

Человек не тот, у кого нет хвоста, перьев и шерсти, но еще и тот, кто говорит

 

Татьяна Черниговская: Несколько лет назад шла я мимо Мариинского театра и видела живьем неандертальца. Он был одет, как мы, у него огромного размера лоб, большие страшные надбровные дуги. Более того, он был плодоносящий, потому что вез коляску с двумя младенцами. Так что они действительно среди нас.

 

Если без шуток, есть некоторые гены, которые, пожалуй, человеческие. Например, один имеет отношение к языку и коммуникации, в его определенной модификации. Его человеческий вариант находится у денисовского человека или у неандертальца и ему, скажем, двести тысяч лет — из этого следует, что у этого существа мог быть язык. Понимаете, какая беда?

 

У нас время возникновения человеческого языка постоянно отодвигается, он все древнее и древнее. Недавно говорили 20 тысяч лет, потом 30, потом 50, сейчас, если мне скажут 250, я даже и не вздрогну. Почему я на язык выхожу? Потому что наличие языка – это наша биологическая особенность.

 

Человек не тот, у кого нет хвоста, перьев и шерсти, и он ходит на двух ногах, но еще и тот, кто говорит. У нас не было данных о том кто, что и когда говорил, а теперь они стали появляться. Косвенные, но всё же. И тогда это удлиняет нашу человеческую историю, возможно, на очень много тысяч лет.

 

 

 

Николай Усков: Тогда это работает на тезис вашего компатриота Александра Невзорова, который все время повторяет: человеческий мозг настолько ничтожен, что за столько тысяч лет не смог создать какую-нибудь простую вещь, например, зажигалку. Вот после этих трех тысяч лет, третье тысячелетие до нашей эры, когда появляется цивилизация прошло ещё почти пять тысяч лет прежде чем появилась зажигалка.

 

Татьяна Черниговская: Невзоров – хулиган! Он любит эффектные выражения, это просто эпатаж, мы же понимаем, что зажигалка здесь не при чём. На ваши вопросы есть много разных вариантов ответа. Например, время очень сильно ускорилось. Буквально проходят чуть ли не месяцы, если уж говорить в терминах зажигалки, то появляются гаджеты, которых три месяца назад вообще ещё не было. То есть мы куда-то несемся с гигантской скоростью и, повторяю, эта скорость растет.

 

Если вернуться к теме человеческого языка, то возникновение 10 слов требовало тысячи лет. Это очень медленно шло. Что делал человек? Выживал! Что мог, то и делал. Мы не можем предъявлять претензии к нашим биологическим предкам, потому что так устроен мир.

 

 

Про мат

Николай Усков: Татьяна Владимировна, можно я буду чередовать такие наукообразные вопросы с человеческими. Мы за чаем выяснили, что оба любим материться, некоторые даже об этом знают. Зачем люди матерятся?

 

Татьяна Черниговская: Да, не отрицаю, я этим владею, не вижу в этом ничего абсолютно плохого. Более того, мы с вами сошлись в том, что это очень серьезный язык, виртуозно построенный код, потому что игроков всего пять штук: четыре существительных и один глагол. А ими можно выразить всё.

 

Какой гигантский мир открывается! Уже не говоря об эмоциональной его части. Это огромный шлюз. Вы открываете совершенно другую дверцу и пускаете наружу всех этих бесов, которые, в противном случае, приведут вас к психиатру.

 

 

Николай Усков: Ну, а какова функция мата в русском языке, с точки зрения науки?

 

Татьяна Черниговская: Это отдельная особая культура. Я отношусь к этому серьезно. Только не нужно прочитывать это буквальным образом. Мы же совсем про другое.

 

Русские умудрились придумать вот такую невероятную вещь. Это есть и в других языках. По-моему, в словацком. Даже не знаю можно ли это называть языком, скорее, культура. Там вообще иерархия. Когда они матерятся, начинают, чуть ли не богохульствуя, как бы с самого верха, а потом медленно спускаются вниз и уже прикладывают того, кому это было адресовано.

 

 

Мат – это очень серьезный язык, виртуозно построенный код

 

Николай Усков: Но все-таки, почему именно в русской культуре мат занял положение контркультуры, тогда как в других табуированные слова осваиваются цивилизацией через какое-то время и уже не несут такого ругательного оттенка.

 

Татьяна Черниговская: Есть какие-то культурные запреты. На самом деле не думаю, что я тот человек, который должен отвечать на этот вопрос. И его нужно было бы задать известному филологу Борису Андреевичу Успенскому. Или Юрий Михайлович Лотман, вполне бы смог ответить на вопрос, хотя сам он не пользовался этим языком. Это совсем не шуточки.

 

Понимаете, когда на улице стоят мужики, пьют пиво и в качестве междометий через каждое слово вставляют бранные слова, это ведь совсем другое. Мы же не говорим про языковой мусор. Мы говорим про какой-то необыкновенный ход создания такого параллельного языка. И это интересно.

 

 

Про продолжительности жизни

 

Николай Усков: Другая тема, которая, наверное, сейчас очень многих интересует, это скачкообразный рост продолжительности жизни. Всем известно, что наша цивилизация находится накануне крупнейшей биотехнологической и медицинской революции. Многие ученые говорят, что скоро 140 лет будет реальным сроком жизни для ближайших поколений. Как изменится наша жизнь, и чем мы будем занимать наш мозг так долго?

 

Татьяна Черниговская: Да, такое действительно может быть. Но вопрос в том, в качестве кого жить? Если в качестве баклажана лет 50, то я не думаю, что кому-нибудь такая перспектива покажется симпатичной. В каком состоянии сохраниться, чтобы это была полноценная жизнь, чтобы голова работала, чтобы это был не Альцгеймер.

 

Медицинские шуточки на тему « не каждый доживает до своего Альцгеймера», расшифровываем так, что он стопроцентно будет, но может повезти и отправишься к праотцам до того, как это наступит.

Тут и встает вопрос о том, в качестве чего ты будешь жить. Будет ли это полноценная жизнь или это будут такие консервы, которые просто лежат и всё. Это никому не нужно.

 

Предположим, что повезло, и мы как-то побороли это дело, но ведь, кроме Альцгеймера есть и другие игроки на этом поле. Например, болезнь Паркинсона, сердечно-сосудистые заболевания, рак. Но на первое место выходят психические болезни. Недавно, я была на таком достаточно серьезном заседании, и там говорилось, что американцы хотят объявить эпидемию психических заболеваний. Не в смысле что сейчас она есть, а потом её не будет, но пошел шквал. Депрессии, шизофрения начинают выходить на первое место.

 

 

Вспомните фильмы Бергмана – там же сумасшедшие абсолютно все участники

 

Николай Усков: Ну, а у меня может быть такое дилетантское объяснение. Рост депрессий, кризисов среднего возраста и других всевозможных плохих состояний я связываю с тем, что у людей стало больше свободно времени именно на то, чтобы подумать обо всем.

Татьяна Черниговская: Да, это правильно…

 

Николай Усков: Потому что наш предок, совсем недавний, был просто занят борьбой за выживание. Голод в Европе закончился в начале 19 века, а в России он и после этого свирепствовал вплоть до второй половины 20 века и это была серьезная продовольственная проблема.

По мере того, как у нас появляется свободное время, у нас появляются вопросы. И будущее с жизненными ожиданиями в 140 лет не сулит ничего хорошего, потому что значительная часть наших занятий будет передана искусственному интеллекту, например, та же профессия водителя скоро просто умрет в ближайшее время, программиста тоже.

В общем, это вопросы такого ближайшего будущего. Согласны ли вы, что это связано со свободным временем?

 

Татьяна Черниговская: Да, я согласна, но у меня есть несколько комментариев на этот счёт. Во-первых, я не врач, но в психиатрии довольно много работала и продолжаю сотрудничать с психиатрами, поэтому я ориентируюсь, хотя, разумеется, никого не лечу.

 

Психические болезни неравномерно распределены по планете. Люди, живущие в разных географических ареалах, болеют не в равной мере. Чем севернее, тем более опасно для населения ввалиться в такие состояния. Это имеет и генетическую основу и биохимическую. То есть у них просто соотношение серотонина и дофамина не такое как у тех, кто живет, условно говоря, на юге Италии.

 

Здесь все равно встает неразрешимый вопрос. У них потому так дела плохо обстоят, что сильно темно, как и в нашем городе и солнца они мало получают? Или уже за все эти столетия, тысячелетия, накопился. Геном такой, так у него дела с этим серотонином обстоят.

 

Можем, например, обратиться к киноискусству скандинавскому. Вспомните фильмы Бергмана, и что там творится. Там же сумасшедшие абсолютно все участники, что не отнимает высочайшего класса происходящего. Такого рода картины не могут появится в Италии или Испании.

 

Про праздность. Об этом сейчас пишут, даже есть термин такой, что наступает «цивилизация праздности». Чем займемся? Машины водят, самолеты водят и все за счет искусственного интеллекта, заводы работают сами по себе. Чем занимается население земли? Полагается на это отвечать, что одни играют на лютне, другие пишут сонеты…

 

 

Николай Усков: Особенно, дальнобойщики.

 

Татьяна Черниговская: Да, дальнобойщики, домохозяйки, все они пишут сонеты и играют на лютне. Но мы же понимаем, что на самом деле все это абсолютно не так.

 

Будут происходить противоположные вещи. Все глухо запьют, остальные начнут неумеренно курить и насаживать друг друга на вилы. Людям будут платить деньги для того, чтобы они не померли с голоду. И конечно это серьезная большая проблема, в которой ни о каких сонетах и речи нет. Она осознается людьми, которые на эту тему профессионально думают.

 

 

Про киборгов и сохранение личности

Николай Усков: А вот с точки зрения выживания, как нам не сойти с ума с этим огромным временем, с этой совершенно новой жизнью?

 

Татьяна Черниговская: Знаете, когда я дома смотрю на книжки, которые покрывают собой всё жизненное пространство, даже как-то на них злюсь. Потому что вот я уже давно загнусь, а они всё еще будут здесь стоять, а я их никогда не прочту. Просто потому что у меня уже никогда не будет времени.

 

Во-первых, можно всё-таки большее количество книжек прочесть, большее количество музыки услышать, картин увидеть или хотя бы их репродукций, если по каким-то причинам путешествовать не получается. Я не вижу проблемы такой. Сколько вин не выпито…

 

Но мы не можем строить правильные прогнозы. Во-первых, потому что всё человечество спятило. Я вижу это и очень отчетливо. Нужен серьёзный психиатр для целой планеты. Потому что ты им говоришь, что вот это бокал, а они тебе – «Нет, это туманность Андромеды». То есть мы все видим разные вещи. Совершенная неадекватность поведения – нами делаются неправильные выводы.

 

Во-вторых, не стоит думать, что ничего не произойдет и не появится какой-нибудь вирус, который вообще всех уложит. И усилия тех, кто устраивает нам 140 лет потенциальной жизни, будут впустую, потому что может завестись какая-нибудь маленькая штучка, которая рубанет всё человечество. Я бы так оптимистически не смотрела.

 

Кроме того, есть ещё одна линия, довольно серьезная, вызывающая во мне юмористические чувства и даже раздражение. Существует несколько движений, которые планируют записать все, что у нас накопилось в нейронной сети и перенести это на силиконовые носители, таким образом обеспечить нам бессмертие. То есть приходит внучок, берет флэшку, на ней дедушкина жизнь. Он её включает и живет себе.

 

 

Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места

 

 

 

Николай Усков: Я бы вот не хотел так делиться своей жизнью с внучком…

 

Татьяна Черниговская: Все в порядке, никому это не угрожает, потому что туда надо записать всё, включая тело. Вкус губной помады, как пятка чешется, как чихнуть, когда захочется, то есть вообще всё! В какой момент записывать будем? За секунду перед смертью? Так тогда уже и мозг попорчен. То есть это всё мура, люди просто откачивают деньги.

 

Что возможно, и это уже очень близко – то, о чем писал Маклюэн. Он говорил, что следующий биологический вид это «хомосапиенс автокриэйтор». То есть человек самосозданный. Это на тему киборгов.

 

И это вовсе не голливудская дешевка, это всерьез. Вставить в голову чипы, которые сделают протекание биохимических процессов в мозгу быстрее возможно, вставить в голову чип который увеличит вашу память и сделает мозг лучше, это возможно уже сейчас и может произойти в ближайшие годы.

 

Итого: печень, поеденная циррозом от неумеренного употребления разных типов вин, может быть заменена на новую, которая будет выращена из ваших стволовых клеток. Это реально, не шутки и не метафоры. Сердце заменить тоже уже сейчас возможно, руки-ноги поломанные в Куршавеле, запросто заменятся. Глаза, уши. А есть ли что-нибудь свое? Это всё еще я?

 

Это серьезный эсхатологический вопрос. Существо, которое было Машей Ивановым. Ивановой. Кстати, интересная оговорка. Я сказала это случайно, но… Понимаете, все меняется. Мы стоим перед перспективой мира, в котором вообще всё другое. Есть ли стабильность личности, есть ли стабильность пола и есть ли эта личность вообще?

 

Вот я терпеть не могу социальные сети, хотя в них фигурирую, но это делает кто-то другой там, а не я. И вот уже как я могу доказать, что это не я. Человек, с которым вы переписываетесь, действительно ли он реальный человек или это фантом и один ли он? Или это программа, которая представляет собой миллион личностей, и человека нет вообще? Где он находится? Есть ли у него место, время, есть ли у него адрес, личность у него есть? Имя у него есть?

 

Это то, про что сейчас стали писать, но пока нет популярных разговоров. Это как в научно-популярной литературе про искусственный интеллект и это называется жидкий мир, когда всё расползлось, разъехалось.

 

Начинается еще одна интересная история – интернет вещей. Это вот про что. Холодильник, эта подлая тварь, знает, что я люблю сыр такого-то сорта, а он у меня закончился. Этот холодильник, он личность, следит за тем, чтобы сыр не кончался. Он не даст мне опуститься на такой низкий уровень: сам созвонится, с кем надо и они там договорятся, когда, куда, чего привезти.

 

Если без шуток, я имею в виду, что вещи начинают жить своей жизнью. Это на тему восстания машин. Вы должны понимать, что уже попались. Эту историю мы проиграли. У каждого из нас в кармане лежит сложный телефон. Они знают, что ты ел, с кем ты был в ресторане, на что у тебя аллергия – абсолютно всё! Мы можем попасть в мир, в котором нам нет места. Я алармистка, и этого не скрываю.

 

 

Николай Усков: Можно я немного поспорю. Вы уже говорили, что всё-таки наша нейронная система, как сложнейший компьютер, но при этом характеристика этого мозга, этого мощнейшего компьютера, пока что очень конкурентоспособная. Мы пока что очень экономичная машина. Тогда как суперкомпьютеру, какому-то облаку, нужна гигантская энергия. Если суперкомпьютер будет такой же экономичной машиной, тогда нам стоит беспокоиться.

 

Татьяна Черниговская: Нам стоит беспокоиться, потому что мы оказались в некоторой абсурдной ситуации, потому что вынуждены изучать себя. И даже еще хуже: свой мозг, который сложнее, чем мы.

 

Я себе ловушку поставила сейчас! И она заключается в том, что я и мой мозг это разные действующие лица. И на такой вопрос, который мне тысячу раз задавали, я вынуждена ответить, что да. Вынуждена. Не потому что эпатаж, а потому что мозг настолько страшно сложен, что я пока не вижу никаких перспектив, чтобы нам удалось, узнать как он действует. Для того, чтобы сделать машину, которая употребляет не энергию города, а энергию в 10 ватт, нужно знать как это будет действовать. Пока что у нас ничего не выходит.

 

Но как профессионал хочу сказать, что гигантские деньги сейчас в мире уходят на проекты связанные с мозгом. Почему это так? Мы же все прекрасно понимаем, что никто и цента не дал бы если бы это не было так важно. Тот, кто выиграет эту игру, он будет абсолютно недосягаемый король для всех. Это изменит всё, всю историю.

 

Мы сейчас занимаемся тем, что покупаем лупу все более и более высокого разрешения. Здесь нужно что-то другое. Мне надоело уже это говорить, но я вынуждена сказать ещё раз. Должен родиться гений, который посмотрит на весь этот ужас и скажет, что не с того боку к этому подходят. Парадигма другая должна быть.

 

Да у нас в голове компьютер, но совсем не тот, который у каждого лежит в сумке или стоит на столе. Это совсем другое. Часть его такая и она, условно говоря, левополушарная. Это алгоритмические процедуры, метафорой этому является компьютер, который гоняет единицы и нули. Но у нас есть другая часть – это суперкомпьютер, аналоговый, мы не знаем что это такое, и как действует.

 

Если получится, что компьютер, облако, не важно, осознает себя как «Я», как персону, это значит, что него появятся собственные планы и мы в эти планы можем не входить. Учитывая их мощность, они нас вырубят в три минуты. Это я специально пугаю!

 

 

Николай Усков: Но кто будет в розетку то их подключать?

 

Татьяна Черниговская: Да сами они и будут. Фотосинтез себе устроят, будут питаться солнечной энергией, да все, что угодно. А мы будем веселиться со своей нефтяной иглой, пока не надоест…

 

 

 

Тонино Гуэрра: Одиночество тоже компания

ВоздухВоздух – это легкая вещь вокруг твоей головы, он становится более светлым, когда ты улыбаешься.

Философское заключение
Ты любишь цветы и рвешь их; ты любишь животных – и ешь мясо; ты говоришь, что любишь меня, – я боюсь тебя….

Ожидание
Он был так влюблён, что не выходил из дома и сидел у самой двери,чтобы сразу же обнять её, как только она позвонит в дверь и скажет, что тоже любит его. В голове звучал один вопрос: «Ты меня любишь?» 
Но она не позвонила, а он сделался старым. Однажды кто-то тихо постучался в его дверь, а он испугался и убежал, чтобы спрятаться за шкаф… 

О ней
Чтобы поймать смеющееся сердце Лоры, я подарил ей клетку, в которой жили мои письма.

О России
Когда длинная зима, нужны сказки, чтобы согреться.

Шахматная партия
Англичанин и русская познакомились на Капри,был у них короткий, но сокрушительный роман. После того англичанин уехал в Лондон, а русская вернулась в свои Бескрайние просторы. Они решили продолжить свою любовь, играя в шахматную партию на расстоянии.Время от времени приходило письмо из России с очередным ходом, и время от времени приходило в Россию письмо с цифрами из Лондона. Между тем англичанин женился, и у него родилось трое детей. И русская счастливо вышла замуж. Шахматная партия длилась двадцать лет. По одному письму разв пять или шесть месяцев. Пока однажды англичанину не пришло письмо с таким коварным ходом конем, что он съел королеву. И англичанин понял,что этот ход сделала другая персона, чтобы уведомить о смерти любимой…  

Метаморфозы
Шум дождя мне нравится сейчас более, чем громкие симфонические концерты.

Одиночество
Одиночество тоже компания.

Старость
 

...До семидесяти лет я преклонялся перед грандиозными произведениями искусства, перед шедеврами, которые создало человечество. У меня было много сил для обожания... Сейчас меня очаровывают только естественные вещи, только то, что создано природой. Дождь или снег-это всегда спектакль. И ты уже не зритель, не обожатель. Ты часть вселенной. 
Я узнал, что в старости можно испытывать большие наслаждения просто потому, что ты трогаешь глубину того, что видишь.
 

Однажды я объяснял разницу между двумя словами-смотреть и видеть.Молодость смотрит, а старость видит. Когда ты молод, ты ослеплен миром,ты видишь цвет, материал. Ты часто смотришь, но не видишь.
 

Недавно в Италии я ехал в машине и увидел одну вещь, которая меня поразила. Я попросил остановить машину и вышел. Это была простая чугунная скамейка. Она была заброшенной и покрытой мхом. Она была такой старой, что на нее уже никто не садился. Я увидел ее одиночество, я увидел стариков, которые раньше сидели на ней и смотрели на проезжающие машины. Эти старики уже давно умерли, и скамейка была одинока. Я сел на нее, чтобы разделить с ней одиночество. 
Это одно из наслаждений старости-видеть... 

Иллюзии
 

Одна русская балерина, которой было 70 лет, и она вела танец в школах,однажды покорила совсем молодого человека своей высокой и еще стройной фигурой. И он последовал за ней. 
Тогда она бросилась к дому, чтобы он не смог догнать ее. И взволнованная, тяжело дыша, закрылась в квартире. Молодая дочь спросила, что с ней случилось. 
"Удивительная история, - ответила старая мать.- За мной следовал юноша.Я не хотела, чтобы он увидел мое лицо и разочаровался бы моим возрастом. Посмотри в окно, стоит ли он там внизу?" 
Дочь подошла к окну и увидела старика, который смотрел вверх. 

Любовь
 

За два дня до смерти Федерико Феллини сказал: "Как хочется влюбиться еще раз!" Я был потрясен! На самом краю человек хотел еще раз пережить любовь, парить над землей, подчиняться тому, кому хочется подчиняться, слышать музыку оркестра в душе…

Он говорил не о женщине, он хотел сказать, что любовь — это один из волшебных моментов в жизни. Когда ты любишь, ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен —  в женщину, в работу, в мир или в жизнь…

Любовь — это не радость и не печаль, не награда и не испытание, а все вместе это путешествие в сказочную и волшебную страну, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Любовь всегда уходит, все имеет свой конец. Но одно состояние всегда переливается в другое, и это другое может быть более сильным чувством, чем влюбленность.

Сегодня браки недолговечны, и бывшие влюбленные лишаются великого открытия — как это прекрасно идти вместе, держась за руки, к смерти. Многим кажется, что новые отношения принесут более сильные ощущения. Это не так. В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский — «волер бене». Дословно это означает — хотеть хорошо. Есть «амаре» — любовь, а есть «волер бене». Это когда к человеку относишься так, что нет никого ближе его. «Амаре» держится на физическом наслаждении.

Самое сильное чувство на земле — это когда «амаре» перерастает в «волер бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волер бене». Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия. Потеря такой долгой связи более трагична, чем потеря любви и уж тем более физического наслаждения. Потеря «волер бене» —  это и есть настоящее, глубокое одиночество, абсолютная пустота. Мне посчастливилось пережить«волер бене». Мне будет девяносто, а рядом со мной Лора — моя жена,которую я нашел в России более тридцати лет назад.   

Я встречался с удивительными историями любви. Я родился и живу там, где стоит замок Франчески да Римини, которую Данте поселил в Сант-Арканджело. Там она любила Паоло, там муж Франчески убил влюбленных. И поскольку все это произошло в десяти шагах от моего дома, нет истории любви для меня более яркой и близкой. Огромное «волер бене» было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом. А когда умер Феллини, не стало и Джульетты.  

Нежность
 

Даже не могу объяснить. Это как будто вас погладила бабочка или присела к вам на плечо.

Кашель
 

Мой дом стоит так высоко, что слышен кашель бога.

Приоритеты
 

Приходит время, когда начинаешь искать себе в партнеры человека, с которым будешь слушать дождь.

Бабочка
 

Доволен, рад, действительно доволен
Бывал я в жизни много раз
Но более всего
Когда меня освободили в Германии
И я смотрел на бабочку
Без жажды съесть ее.

Троица
 

Одному человеку сказали однажды, что он дерево.
Испугавшись, побежал посмотреть на себя в зеркало и увидел, что он жаба.

Три тарелки
 

Один крестьянин, когда заметил, что жена ему изменила, велел накрывать стол тремя приборами.
И они всю жизнь ели, глядя на третью пустую тарелку перед ними.

Скованность
 

Один человек почувствовал себя совершенно оторванным от людей и вещей. Так, например, видя пастушка,купающего в реке волов, он мог восхищаться его обращением с животными,но был не в силах к нему приблизиться. Точно так же и с девушкой,собиравшей на дереве вишни. Воздух как бы стоял между ними. Тогда он заглянул в реку, протекавшую у его ног, и увидел, что больше в ней не отражается. 

О неправильном
 

Нет ничего неправильнее совершенства и ничего слаще воздуха – этой в общем-то легкой вещи вокруг головы, которая часто становится светлее, когда тебе широко улыбается женщина.
В моей мебели есть грация того, кто не владеет линией в совершенстве.

Сценарист
 

…Не надо выдумывать сюжетов, я никогда не делал этого. Чтобы узнать побольше о том, что меня окружает, я каждый день читаю по четыре-пять газет. Например, недавно прочел в газетке, как вор, только что вышедший из тюрьмы после четырех лет заключения, возвратился домой, и первое, что сделал, - это открыл клетку с канарейкой и выпустил ее. Эти человеческие случаи меня поражают, я вырезаю и вклеиваю понравившиеся истории в большие тетради. 

Комната в полоску 
 

Человек этот испытывал страх перед стучавшими в дверь, звонившими по телефону или просто смотревшими на него в окна из дома напротив. Тогда он велел выкрасить в полоску стены своей комнаты. В синюю и белую полоску, чтобы они походили на его фартук. При звуках подозрительных шагов на лестничной площадке он бросался за фартуком, надевал его и замирал, прижавшись к стене. Иногда жена, вернувшись домой, не могла его найти. Она звала его. Но он настолько сливался со стеной, что комната казалась пустой. 

Фотография
 

Как-то вечером он стоял в трамвае   и   вдруг   почувствовал,   что   кто-то тянет его за руку. Молодой солдат уступал ему место как пожилому человеку. Он смутился и сел: такое с ним случилось впервые. Отвернувшись к окну, за которым ничего не было видно, кроме ночной темноты, он вдруг   почувствовал весь груз своих лет. С той ночи он заперся в четырех   стенах, но   они   не могли удержать его тоски. Как-то   утром  он  получил письмо из далекого города. Вскрыв его, он обнаружил фотографию старой обнаженной женщины. Без всякой подписи, и пояснений.

Он надел очки и отыскал в морщинистом лице знакомые черты: это была единственная женщина,   которую   он  по-настоящему любил в своей жизни. Зная великодушие своей возлюбленной, он сразу понял смысл ее послания.

Догадавшись о его страданиях,женщина  не постеснялась показать ему свое старое тело, чтобы  он убедился,  что  чувства  сильнее плоти. 

Из дневника

Сильный ветер. С миндаля осыпаются цветы.  Ловим их на лету в опрокинутые зонты. Один лепесток  приклеивается  ко лбу.  Не  смахнул его. Буддийские монахи отдают лепесткам последние  почести. Как нужно преуспеть в смирении самолюбия и  гордыни с тем,  чтобы научиться уважать жизнь  другого существа. Все вокруг говорит о единстве вселенной,  и о том, что каждая вещь в Творении равноправна. Одним дан - голос.

Они общаются при помощи звуков и слов. Другие беседуют посредством цвета и аромата. Жизнь - это дыхание даже крохотного  листка на дереве.  Надо научиться  понимать  страдание цветка  и распознавать в его  аромате  приветливое слово.  Восток  -  это  не  только географическое пространство. Он  потайная дверь в  наше  сознание.  В мире, восходящем по вертикали, он - круг, который находит на другой в смещающихся плоскостях. Смещенная  плоскость Востока -  это  благосклонное  внимание к трепету одного-единственного лепестка и отказ от желаний.

Будильник

У одного бедного арабского торговца был только один будильник для продажи, который он выставлял на своем пыльном коврике.Он заметил, что вот уже много дней, как старая женщина интересуется его будильником. Это была бедуинка одного из тех племен, которые движутся с ветром. 
"Хочешь его купить?" - спросил он ее однажды.
"Сколько стоит?"
"Немного. Но не знаю, продам ли его. Если исчезнет и он, у меня больше не будет работы".
"Тогда зачем ты выставил его на продажу?"
"Оттого, что это дает мне ощущение жизни. А тебе он зачем? Не видишь разве, что у него нет стрелок?"
"Но он тикает?"
Торговец завел будильник, и послышалось звучное металлическое тиканье. Старуха закрыла глаза и думала, что в темноте ночи могло бы показаться, будто чье-то другое сердце бьется рядом. 

Она многое любила

Она многое любила в жизни, но под старость у нее ни к  чему  не  лежало сердце. И все же ее не покидала надежда повстречать на этой  земле что-то родное. 
Наконец, полюбив собор в Ассизи, она переехала в  этот город. Зимними ночами под проливным дождем она выходила с зонтиком на улицу, только чтобы не оставлять в одиночестве своего любимца, бичуемого страшными  вспышками молний. 
С наступлением весны, являясь утром и вечером, старушка ласков огладила сухие, теплые камни. Это  была  тихая,  не замутненная  изменами  любовь, продлившаяся до самой смерти. 

Распахнутые ворота

Неизвестно, кто побудил больных стащить грязные простыни, белые  халаты и фартуки и отправиться на ловлю бабочек. Они соорудили садок, натянув  на металлический каркас сетку от комаров. Получилась легкая  круглая  клетка, где ползало в неволе, перебирая ножками  по  ячейкам  сетки,  бесчисленное множество чешуекрылых, слетавшихся из лишенного зелени города на  цветущие лужайки и клумбы лечебницы для душевнобольных. 

В  конце  концов  пациенты потребовали у главного врача направить в центр города  монахиню-сиделку  и освободить там всех бабочек. Так и  было  сделано.  На  площадь  сбежалось много народу, и, когда монахиня  распустила  шнур,  стягивавший  сетку,  в воздух взмыла целая туча бабочек. Уличное  движение  остановилось,  потому что всех поразило это необыкновенное событие. А когда  люди  поняли  его смысл, то открыли в знак  солидарности  ворота  сумасшедшего  дома,  чтобы одарить его узников свободой и любовью.

Отрывки из книги «Тонино Гуэрра. Семь тетрадей жизни»

...Когда осенью падает первый лист, он производит оглушительный шум, потому что с ним падает целый год...

Жить надо там, где слова способны превращаться в листья, раскачиваться на ветру или воровать краски облаков. За плечами наших бесед должны стоять изменчивые настроения времен года, отголоски пейзажей, где они происходят. Неправда, что слова неподвластны влиянию шумов и тишины, которые видели их рождение. Мы и говорим иначе, когда идет дождь или при солнце, льющем на язык…

…Меня утешило деревянное окно серого цвета, покрытое еле заметными остатками белой краски, которая осыпалась. За стеклом – маленький горшок с цветами, за спиной которого заштопанные кружева занавески. Это как цветной подарок тем, кто проходит мимо по улице, от людей, живущих в доме, которые ценят нежность в жизни и одаривают ею других.

…Идет снег, и у меня белеют мысли. Хотелось бы больше ничего не делать. Вот-вот ворвутся утомительные новогодние праздники. Хорошо бы провести их с простыми людьми, которые сохранили во взгляде скромность. С теми, чей хлеб пополам со слезами, кто умеет говорить с животными. Душевный комфорт и определенная ясность приходят ко мне случайно, от необъяснимых примет и предчувствий. Прозрения, полные тайны. Они далеки от нашего высокомерного рационализма. Важно согнуться, чтобы слушать деревья или исповедь памяти неискушенных людей. Чаще всего я плаваю внутри «ночного равновесия нашего бытия», как великолепно сказал кто-то однажды… Значит, можно верить только тому, что вне правил логики. Мне хорошо на закате, при последних лучах уходящего солнца. Кажется, что я тоже часть этого света. Мне в нем просторно, как пролитой на полотно олифе или краске с палитры художника. Становишься легким как запахи трав, почти как в прежние времена, когда в час солнечного заката я был молодым и сильным…

…Случаются такие дни -
На грудь мне давят горы этой грусти…

…В сенной щели покинутого дома
Таился мед.
Он капал вниз с осиного гнезда,
И некому его отведать.

©Тонино Гуэрра